Алхимик - Страница 36

Кузнец ходил гоголем, способ удался и у него теперь накапливался эксклюзивный товар, староста обеспечил холодной избой, да поставками молока, хлеба и местной гречки. В остальном это была рыба, рыба и еще раз рыба, ну и еще — яйца. Солью меня не баловали, а я не светил свой запас целиком, отсыпал в лоскут немного. Дефицит, однако! От наливки решительно отказался, опасно это, да и было нитью, которую я собирался вплести в свою легенду. Разнюхал и имена своих "благодетелей", староста откликался на Мерека, а кузнец носил идентификатор Лузна.

Сейчас, они оба, заявились на "посиделки" и пытались вызнать мои тайны:

— А зачем ты восход встречаешь каждое утро?

— Свету поклоняюсь — отмазался я, работает кувшинчик, еще как работает!

Ранней пташкой, я теперь устраивал интеллектуальный террор для работников весла и паруса. Стремительное, ошеломляющее, путешествие моего духа по реке. К сожалению, это было пространство ощущений, прав и защит, слабо связанное с географическим, а поэтому, почти непригодное для разведки.

Инструмент, конкретно заточенный под вредительство. Теперь мешки с товаром гнили точно, по одну сторону, от линии пересечения с "Моей Печатью". Я кушал ману и одновременно укреплял свою легенду, а как же, часть товара за кругом печати. Какая жалость, что корабль состоит из криволинейных поверхностей, ха-ха! Иногда, прогнивал даже джут, ткань мешка, для особо тупых, мне потребовалась наглядность.

"Долбаки" не отстали, даже после небольшого перерыва, на работу челюстей. Мы совмещали разговор с ужином.

— Исключили за пьянство?

— За что же еще? Механика, рудознатство… Недоучка я, то там, то сям … Зарекся пить наливку. Все равно, ученый я, а наша наука, обогнала Вашу, так, кое в чём. Самая новинка — механическая лебедка.

Староста уже давно куда-то слинял, а мы с кузнецом, при свечах, перемазанные сажей, чертили круги на закопченном противне. В ход пошел способ разделения круга на три, пять и пятнадцать частей, с помощью импровизированного циркуля и линейки. Позже покажу деление на семнадцать, а на двести пятьдесят семь, пусть местные геометры сами раскорячиваются.

К вопросу о делении круга привела задача изготовления качественных шестеренок. Для этого нужна была кузнецу формовочная модель из дерева. Резать по дереву тут умели все, кроме меня, а вот расчертить заготовку, математически точно, было некому. По модели можно сделать форму для отливки бронзовых и железных шестерён. Только убрался заинтересованный кузнец, подкатился Мерек:

— Поговорить надо, Рупт — ясно, сепаратные переговоры. Неужели клюнул? В городе гильдейские зашевелились, донес кто-то о твоих новинках. Останешься здесь — захомутают, да в подвалах пыточных сгноят.

— Что же делать, куда податься? Лузн долю обещал! — я выдал ожидаемую реплику.

— Против городских мастеров он никто! А долю свою получишь, не сомневайся! Только из деревни тебе нужно уходить. Слушай, что я придумал — с племянниками моими в горы уходи, они там руды ищут, поможешь?

— В горах добрая одежда и припас нужен, а то околею! Нет у меня такого запаса.

— Это не беда, у меня найдется. Долю получишь и с руды найденной.

Ага, как же, вот прямо так и получу, упаду, встану и получу еще. Но в горы меня проведут, как я и хотел, а там посмотрим, кто кого.

Глава 39. Упрочняй Челюсти.

— Это место знаем только мы. Здесь ты никто, раб! Будешь делать, что я скажу — лицо Мерека торжествовало победу. Зря.

Харчок. Харчок. Еще, промах, сдавить "микрогранату" пальцами. Есть! Самый юркий племянник замер от пронзительных криков своих подельников и схлопотал "микрогранату" в грудь. Выдать смертельный объем яда, одним плевком, было нереально, поэтому я сделал упор на боль, чудовищную, разъедающую глаза боль.

Роль наивного простака мне удалась. Племянники старосты ржали, соревнуясь со мной по вечерам, в иноземной игре "плевки и камешки", а я нарабатывал нужные навыки. Конечно, гораздо проще было потравить их заранее, но пока меня еще коробило от таких действий. Староста упорно уклонялся от выдачи моих "получек", а сроки окончательного расчета уходили, каждый раз все дальше, в туманную даль. Сегодня я заставил его раскрыть карты, заявив, что ухожу в город, так как ждать еще один месяц не собираюсь.

Секрет затерянной в горах расщелины, выходящей к небольшому горному озеру, был оснащен двумя хижинами, и, как выяснилось, только сейчас, тщательно оберегался жадной тройкой аборигенов. Никто не собирался отпускать меня живым.

Едва не выдрав косяк двери, жертвы едкости бросились к озеру, а я продолжил забрасывать свертками фольги пытающегося преодолеть шок гаденыша. Похоже, залушил. Контроль, как сделать контроль? Надавив носком сапога на челюсть, затолкал "микрогранату" в зловонную пасть, и поспешно отскочил в угол. Взрыв! Стакатто зубов по стенам хижины, гортань ублюдка теперь точно перебита. Время! Время!

Я выхватил из сумки флакон с серьезным зарядом взрывчатки и помчался к берегу озера.

— Эй, фашисты! Держи гранату.

Звучно рикошетирующее о скалы, эхо взрыва, вычеркнуло двух гоблинов из табелей этой жизни. Исчерпав в стремительном бое силы, я сполз на колени, осторожно потрогал разбитые, расквашенные губы и слизнул кровь. Прежде чем "открыть мне глаза", староста сноровисто приложился твердой рукой. Бедолага, как он удивился, что не выбил мне зубов, с "первого тыка".

— Мел для алхимика, это не только белые, но еще и очень прочные зубы! Я поднялся и пошел собирать трофеи, потом нужно будет оттащить тела и сбросить их с обрыва.