Алхимик - Страница 26

— Живы будем, не помрем. Мне оставалось только подбадривать себя и идти вперед.

Почти круглосуточно, на стимуляторах, я поддерживал хороший пеший ход, поэтому, за два дня добрался до места, из которого открывался обзор на цель моего путешествия. Попуток никаких не было — Роск перекрыл ворота на время "дознания", да я бы и не сел в них. Что-то опротивел мне легальный вход в здешние города.

маны оставалось на треть, внутренний расход возрос. Если орихалку станет не хватать маны, пойдут внутренние кровотечения, начнутся сбои в работе внутренних органов. Я разменял потрясающе полезный инструмент, на непроверенную защиту мыслей и нагрудные "щитки", хорошо, что не дотягивающих размерами до женских грудей серьезных номеров. Бедренная "броня" меня волновала меньше.

Глава 28. О пользе алкоголизма.

В Керел я пробрался со стороны порта, способом скелетов с "Чёрной жемчужины" — по дну, под водой. Внутренняя алхимия вкупе с небольшим, постоянно контролируемым магически, запасом перекиси водорода, в моей крови, превратила меня в заправского водолаза. Пришлось подобрать в пустовавшую походную сумку груз камней, а карту варварски свернуть, чтобы она поместилась во флакон с притертой пробкой.

Причалов было множество, они растянулись по песчаному берегу, почти на километр. У многих покачивались парусные суда, копошились далекие фигурки. Строители города не пытались возвести стену, ограничившись опорными башнями дозора. С восхода, к городу тянулся оживленный тракт, постоянно пылящий повозками с грузом, и "пробив" его насквозь, уходил на закат, а три более тонкие дороги, разбегались от города, радиально, как и та, в кустах у которой был составлен мой план инфильтрации.

Крайние причалы пустовали чаще, поэтому к ним я и выбрался, начав подводный путь от заросшего кустарником мыса. В плане скрытности понадеялся на рыболовецкие сети, перевитые сухими водорослями. Они защищали от бокового ветра, закуток, который образовывал сверху выходящий на берег причал. Черный круг старого кострища вопил о том, что люди здесь бывают, хотя и редко. Насколько было видно, все причалы обустраивались по такому образцу, а в некоторых укрытиях коротали время портовые рабочие.

Дополнительно развесил всю свою одежду, и стуча зубами забился в глубину укрытия, периодически выглядывая через "маскировочные сети". Пришлось бороться с желанием синтезировать в крови чуточку этилового спирта, насколько мне известно, он давал только иллюзию "сугреву", расширяя сосуды.

К темноте, народ отхлынул в припортовые кабаки, на кораблях остались только часовые. Влился в это течение и я, весь дрожащий — одежда, а особенно, обувь была сырой, сумки были сырыми, все было сырым. Пришлось одеть одежду, полученную добровольно-принудительно у Мерна, надевать одежду мага-стражника не умнее, чем напялить иномирскую. После истории со скрытием орихалка, я сильно "дул на воду" и с сожалением затопил узлы одежды, загрузив их камнями.

Высмотрел набравшегося пьяницу, выброшенного из трактира, и, с трудом убедив в том, что я его уважаю, вызнал местный адресок старьевщика. Пришлось долго и отчаянно продавать сумку и флягу, а повышенную мокроту аргументировать тем, что я погорячился у причалов, и народ меня не понял. Она же сильно сбила цену на мой товар, после чего пришлось торговаться, за выбранные из кучи предметы гардероба, долженствующие обеспечить местный фасон. Чудом из этих боев я вынес местную серебряную монету.

Глава 29. Мечта Олигарха.

— Капитан, вы принимаете пассажиров до Куфана? Я по карте определил следующий город, в нужную мне сторону.

— Я не капитан, а боцман, пассажира возьмем, по обычной цене, два сильва. Он прищурился.

— Да за такую цену мне полагается каюта капитана! Этого хватит? Я показал местную серебряную монету.

— Каюта капитана пассажирам не для тебя, парень. За один сильв тебя пустят только в трюм.

— Тогда это должен быть сухой, отличный трюм с удобствами, без протечек. Я не умею плавать и боюсь замкнутых мест. Покажете Ваш трюм?

Боцман пустил меня в трюм своей небольшой лоханки, пассажиры там отделялись от груза подвешенными гамаками команды.

— Место хорошее, но дорогое, договоримся на медяшки.

Взревев, обманутый боцман обхватил меня руками, и буквально выволок на палубу. К счастью, членовредительства не произошло, я отделался болезненным пинком под зад и удалился под злорадный гогот матросов и портовиков.

— Где-то это я уже проходил, утихомиривая боль в заднице, пробормотал я.

Просто прекрасно! Боцман сам пустил в меня трюм, да еще и напал на меня физически. Теперь этот рейс для корабля и его команды будет убыточным, я спустился к воде и неторопливо умылся, попутно скачав ману из груза, стараясь брать её из середины кучи с товаром, а также с основания. Похоже, опять зерно и еще какая-то солонина. Даже небольшой кораблик нес приличный груз, топливо подтянулось до двух третей.

Повторять процедуру было опасно, и в следующий раз я удовлетворился местом на палубе, с правом спуститься в трюм, если захочу или моя тушка будет мешать маневрам команды.

Каботажник полз подобно электричке, застревая на куче мелких причалов, ведущих к поселениям, на карте не обозначенным. Особых торгов не происходило, похоже здесь развозили заказ местных аборигенов.

К моменту, когда мы пришвартовались, я уже готов был выть волком от нехватки маны, поэтому запитался от оставшегося груза. Плевать, что я оставляю следы для ищеек, сейчас я боялся, что сдохну прямо на причале, портить груз в пути было страшно — вонь выдала бы мои проделки. Вот зачем возить только жратву? Нужно диверсифицировать торговлю, подумал я и "слинял" сразу после визита портового чиновника. С пассажиров налоги не брались, хорошо, иначе нужно светить представителю власти оставшейся иностранной медью — у меня еще было две, с мелочью, сотни коротского заработка. Поэтому первым делом я нашел лавку менялы и поменял ее на местную медь, курс обмена и профит торговца низвел мой капитал до сотни более крупных медных монет.